«В инвентаре погребений воплощены философские представления древних» (О.Сулейменов. Аз и я)
Словообразование в древнетюркском языке столь оригинально, парадоксально, что сразу выявляет искусственную этимологию, в частности этнонимов «куман» (это слово в Европе более известно, чем кыпчак) и «кыпчак». Например, что, казалось бы, общего между понятиями «родственник» и «посуда». В древнетюркском же они связаны этимологически: қадаш (родственник, близкий человек) образовано путем присоединения суффикса родства –даш к корню қа- со значением «посуда; сосуд» (получается «едоки из одной посуды», каз. «ыдыстас»). От қа- образовалось қарын – «живот, утроба, чрево», от которого произошло қарындаш – «единоутробный брат». Другое слово қап (қаб) означает «мешок, сосуд; близкий, кровный родственник; оболочка плодного пузыря».
Приносящие живительную влагу
В этих словах, на первый взгляд – разнородных, проецировались жизненно важные понятия древнего человека: еда – посуда – родственник. Эти понятия были столь устойчивыми, что сохранились в течение тысячелетий. Как свидетельствует И.Георги, перед отъездом к жениху башкирская невеста обнимала кумысный мешок в родительской юрте, благодарила его, что так долго ее питал, и прикрепляла к нему подарок. В этом обряде проявился не только пережиток родственного отношения к сосуду, но и ритуального поклонения ему (жертвоприношения).
Поэтому не должно вызывать удивления, что қуман – сосуд для воды и этнотермин қуман имеют общую этимологию от глагола қум – «волноваться» (о воде). От этого слова образованы названия: пенящегося напитка қумуз – «кумыс», река Қума – «бурная», тюркского народа қумык – «кипучий, энергичный».
Производное от него слово «қума» встречается в древнетюркском в сочетании «қума ұр» – драться в сильном возбуждении (ұр – «бить, драться», отсюда – клич «ура»). Это словосочетание трансформировалось в казахском языке в «құмар» – азарт; сильное желание, страсть. От слова «қума» и образовался этноним қуман с помощью суффикса –н и означает «полный силы, энергии, возбуждения», «с горячей душой, кипучий» (ср. куман – сосуд для «взволнованной», кипящей воды).
В основе созвучного «қубан» (имя собственное, название реки, местности и т.д.) лежит также обозначение сосуда для воды – қуб (отсуда рус. куб, кубок, кубышка, кувшин), т.е. куман и кубан – синонимы. Имя знаменитого кыпчакского батыра Кобланды этимологизируется от этого слова: қуб-ұлан – «могучий, великий воин».
Куман был как бы «сосудом», приносящим живительную влагу для близких и родных. Со своим двойником-сосудом он уходил в загробный мир: «В изголовье покойника стоял серебряный сосуд с тюркской рунической надписью «Могучен» и «Хозяин-владелец». Куманами называли сильных, энергичных, могучих предводителей, вождей, воинов. Недаром Куман считался одним из героических предком кыпчаков. Своих героев степняки называли Куманами.
Кыпчак – хваткий как капкан
Если посмотреть древнетюркский словарь на «қа», то можно увидеть большое количество «важных» слов (кстати, эта особенность отчасти сохранилась и в казахском языке). «Қа» – одно из фундаментальных, первичных понятий, прародитель важнейших номинаций древних тюрков.
От него произведены слова со значением «посуда, емкость»: қача – посуда, қашуқ – ложка, қабан – блюдо, поднос, қатың – сосуд, кувшин, қап-қаб – мешок, сосуд; оболочка плодного пузыря, қабуқ – дупло, қабырчақ – склеп, гроб; сундук, қаптан – кафтан и многие др.
Слова со значением «родственник, близкий, люди»: қап, қадаш, қарындаш, қан – отец; хан, қаған от қа-қан – верховный правитель, қанлы (название племени), қатун-қатын – госпожа, вельможная дама, қадын – тесть, қазақ и т.д.
Многочисленные названия животных («родственники» или «еда»): қабан – кабан, қаплан – тигр, қанчық – самка у собак и волков, қарынча – муравей, қабун – шмель, қаз – гусь, қаскыр – волк и др.
В отношении к посуде как к родственнику или божеству и к близким людям, животным как к посуде проявилась присущая первобытному сознанию слитность, неразделимость природы, равноценность и взаимозаменяемость ее компонентов.
В древнетюркском языке есть и такая особенность – совпадение форм существительного и глагола: қа – посуда и қа – складывать, қан – хан и қан – насыщаться, наедаться, қап – сосуд, мешок и қап – захватывать, похищать, қазан – котел и қазан – добывать и т.д. Совпадение обозначения посуды, титула с определенной глагольной формой является единым смысловым (магическим) компонентом в восприятии и религиозных представлениях древних тюрков.
«Қа» дало и имя военной знати – кыпчак. Слово қап-қаб имеет вариант қып со значением «сосуд, мешок». От қаб-қап-қып и глагола қап – «захватывать; похищать; нападать» с помощью суффикса –чақобразовалось қапчақ-қыпчақ (ср. қапчақ – место слияния реки с притоком, место «захвата» воды, водяной «мешок»; Қапчығай-Қапчағай – «тиски», «впадина»).
Гильом Рубрук дает этноним в форме «Капчат». В русском источнике 17 века это слово впервые встречается как «Капчаги». Капчак-кыпчак означает «захватчик, завоеватель».
Народная память имеет способность со временем забывать первоначальное значение слова. Генеалогические легенды связывают этноним кыпчак с дуплистым деревом – қабуқ (ср. каз. қабық – кора дерева; кожура; оболочка), что дало основание некоторым авторам говорить об этногенезе кыпчаков в лесостепной зоне. Но слово қабуқ («мешок внутри дерева») тоже производно от қаб-қап, которое является семантическим ядром этнотермина.
Столь силен был пассионарный порыв кыпчаков-завоевателей, что дыхание степных «кентавров» обожгло даже далекую Францию. На рубеже 11-12 вв. была сложена старофранцузкая поэма «Песнь о Роланде», повествующая о полусказочной войне франков с сарацинами (измененные реальные события 8 века). Исследователей поэмы ставят в тупик некоторые ее существенные детали. Им кажется очень странным полное неведение французов о жизни, религии, культуре вековечных врагов и соседей – арабов-мусульман в Испании.
В Сарагосе султаном – Марсилий;
Он, проклятый, – великий язычник,
Он владыка Магометовым законам,
Аполлону хвалы посылает,
Тервагана неведомого славит.
В народном творчестве нередко используется прием, когда реальные враги наделяются признаками, качествами другого народа, наиболее известного в данное время. Такими были средневековые кыпчаки, слава о которых дошла и до Франции. Поэтому-то враги поклоняются Аполлону – Богу Солнца (тюркский культ светила), каменным идолам (кыпчакские изваяния), Тервагана (Тенгри-хана!) неведомого славят.
В описании французов враги не арабы, которые первым делом крушили языческие идолы, огнем и мечом утверждали единобожие Аллаха, а тюрки, чей образ в поэме превратился в громадного кочевника.
В начале было Слово
Понятием «қа» пронизан весь погребальный обряд тюрков. Оно лежит в основе их древних религиозных представлений: қабырчақ – склеп, гроб, қа, қап, қазан и т.д. – ритуальная посуда, қам – шаман, қамла – камлать, қамчы – ритуальная плеть, кнут, қаптан, қалпақ – ритуальная одежда и т.д.
Над усопшим насыпали большой холм (ср. перевернутый казан у тюрков означал смерть), наверху каменные изваяния с чашей в руках смотрели на восток, где восходит другая животворящая чаша – Бог Солнца.
Жизнь зарождалась в «қа» – в утробе (қаб, қарын), она завершалась в нем (қабыр-қабырчақ от қаб – «плодная оболочка; мешок»), откуда все берет начало и куда все возвращается (ср. каз. қайту – «скончаться», букв. «возвратиться»).
Творение не было безответственным (ср. қа – складывать, класть вместе, класть по порядку; каз. қала), оно сопровождалось Словом, выражавшим некое подобие божественно порядка («в начале было Слово»). Недаром способом номинации создается Вселенная в одном из космогонических мифов саяно-алтайских тюрков.
Слово и обозначаемый им предмет воспринимались древним человеком почти идентично. Имя человека, титул или название посуды, животного рассматривались как материальная и магическая субстанция, без которой немыслимо их существование. Она предполагала и их свободную взаимозаменяемость: обозначение человека как сосуда или животного и наоборот.
В этом была и причина присутствия в имени человека, терминах родства или сословия названий посуды как способность слова воздействовать на людей и окружающий мир, в том числе и на мир духов и божеств. В «қа» проявилась магия слова. Она же теперь позволяет с определенной долей вероятности идентифицировать значения слов.
Исследователями отмечена первостепенная важность у тюрков ритуальной посуды в погребениях и в руках изваяний, избирательность форм сосудов и определенный ареал их распространения. «В инвентаре погребений воплощены философские представления древних» (О.Сулейменов. Аз и я).
Даже возможна прямая связь между чашей, кувшинчиков каменных изваяний, ритуальной посудой в захоронениях (чашей, кувшином, котелком, мешочком и т.д.) с титулом, сословной, этнической принадлежностью усопшего. Например, казан был одним из внешних атрибутов власти у половцев. Об этом косвенно свидетельствует и русская летопись, отмечая в виде комплимента, что хан Кончак может котел на плечах перенести через Сулу. Видимо, у него как предводителя был большой казан. В погребениях богатых половецких воинов находили казаны ритуального характера.
Погребальная посуда была прямым олицетворением умершего, его материальным, нетленным двойником. Об этом говорят и надписи на металлических сосудах: «Могучен», «Хозяин-владелец» и т.д.
Великая восточная метафора «Бог создал из праха, глины человека (сосуд) и вдул в него душу» получает словесно-магическое и ритуальное оформление у древних тюрков. Божественная искра – құт (душа, благодать) – посылалась небесным Божеством человеку перед рождением как его двойник и покидала его во время смерти.
Дастан ЕЛЬДЕСОВ
