Внедрение трехъязычия в Казахстане показало негативный результат: эта программа работала против казахского языка, на его вытеснение двумя мировыми языками. В 2012 году в 165 казахстанских школах был начат эксперимент по вводу в учебную программу вторых классов уроков английского языка. С сентября 2013 года началось поэтапное внедрение изучения английского языка с 1 класса, для чего был утвержден Государственный общеобязательный стандарт образования. В городах английский язык начали изучать даже не в младших классах, а в детском саду.
Реформа государственного языка: новый учебник «Әліппе»
При этом отмечалось, что постепенно будет начата работа и по внедрению в пилотном режиме изучения в школах некоторых предметов на английском языке. И с приходом на должность министра Ерлана Сагадиева этот вопрос стали форсировать. В 2016 году учителей первых классов общеобразовательных школ уведомили, что на летних каникулах, и в том числе во время своего трудового отпуска, они должны пройти ускоренные курсы по изучению английского языка. А через определенное время началась чехарда с трехмесячными курсами для учителей-предметников по языку Шекспира.
Позднее, согласно программе Министерства образования и науки, в 10 и 11 классах с сентября 2019 года по четырем предметам (физика, химия, биология, информатика) преподавание планировалось вести на английском языке. При этом математика, казахская литература, история Казахстана, география и ряд других предметов хотели преподавать на казахском. Русский язык и литература, всемирная история – на русском языке независимо от языка обучения.
Затем неготовность системы образования к трехъязычному обучению признало само Министерство образования и науки: не хватает учителей английского языка для казахских школ, учебно-методической литературы и т.д.
Что говорить, если за столько лет Министерство образования и науки не может добиться, чтобы в детских садах стали звучать казахские стишки, песни, сказки, а школьники овладели азами государственного языка – нет стандарта. В городских казахских школах дети в большинстве своем говорят вне занятий на русском, ибо русский язык начинали изучать с 2-3 класса, а не с 5 класса, т.е. на базе более полного знания казахского языка.
И вот с приходом нового министра появилась надежда, что государственная языковая политика будет правильно выстраиваться на всех ступенях образования – от детского сада до вуза.
Недавно министр образования и науки Асхат Аймагамбетов высказался о работе ведомства, проводимой в области развития казахского языка. Министр отметил, что в стране грядут значительные реформы в области преподавания государственного языка.
В качестве примера он привел норму, которая больше не обязывает детские сады Казахстана вести занятия по английскому языку. Это, по словам главы Минобразования, отвечает требованию по усиленному изучению государственного языка, о котором неоднократно говорил глава Казахстана.
«Ребенка нужно воспитывать на родном языке с раннего возраста. Кроме этого, мы планируем изменить программу преподавания казахского языка. В будущем количество часов, посвященных изучению грамматики, увеличится», – сообщил глава ведомства. Асхат Аймагамбетов подчеркнул, что грамматика играет особую роль в правильном письме и речи учащихся.
В выстраивании этой программы министерство намерено опираться на труды великого казахского ученого-лингвиста Ахмета Байтурсынова. В скором времени министр пообещал представить общественности «Әліппе» (Букварь), составленный современными учеными. Для доработки методики, программы и учебников казахской литературы в школе будет сформирована специальная комиссия, состоящая из литературоведов, квалифицированных учителей и специалистов в этой области.
Зачем учиться в казахской школе, если колледжи – на русском языке?!
В сфере среднего специального образования на днях произошло одно событие, которое благодаря огласке выявило большую языковую и образовательную проблему. Оказалось, в колледжах Кокшетау нет казахских отделений, и учащиеся после казахской школы вынуждены учиться в русских отделениях. Получается, за 29 лет независимости страны казахоязычные выпускники не могут получить образование в колледжах (и вузах) на казахском языке?! И до сих пор не решена эта старая проблема?!
Об этом поведал в facebook автор книги «Покажи мне небо», общественный деятель и многодетный отец Мурат Кабылбаев из Акмолинской области.
Вот его пост с небольшим сокращением: «Трое сыновей поступили на грант в колледж, но радости нет ни у нас, ни у детей. Случилось то, чего я боялся. Когда встал вопрос о выборе специальности и колледжа, Коля решил поступать на электромеханика, Тамирлан – на автомеханика, Болат на – парикмахера. Поехали в один из колледжей Кокшетау, но там на нужных нам отделениях обучение на русском языке. В приемной комиссии нам сказали, мол, ничего страшного, из казахских школ у них обучаются; сыновья отказались.
Ну и понятно, дети с первого класса учились в казахской школе, язык общения и мышления на казахском языке, им легче выразить мысль на родном языке. Поехали в другой колледж, где мы обрадовались, что есть отделения с казахским языком обучения и трое сыновей будут учиться в одном колледже. Все прошли на грант, но с русским языком обучения.
В разговоре куратор ответила мне, что у них никогда не было групп с казахским языком обучения, хотя в приемной комиссии говорили обратное, что подтвердили сыновья. Куратор Болата в разговоре пыталась успокоить меня: у них учатся дети из казахских школ, и ничего страшного, мол, будут помогать, говорят на русском, научаться и т.д.
Да, есть казахи, которые не говорят на родном языке, хотя учатся в казахских классах, это язык, на котором они общаются в семьях – им легче выражаться на русском. Но у наших детей общение дома на казахском языке, они владеют языком лучше меня. Куратор Тамирлана сказал, если 10-15 человек учились на русском языке, будут объяснять на русском, другой половине, кто учился на казахском языке, будут объяснять на казахском языке, и это в одной аудитории.
Как это будет выглядеть, вообще не понятно, а если преподаватель не владеет казахским языком, тогда что? Как можно помогать ребенку по физике, химии, биологии и т.д., который он мыслит на казахском? Я даже представить не могу, как это будет выглядеть, или все равно? Почему не делают раздельных отделений? Зачем вообще нужно было учиться в школах на казахском языке, если в колледжах преимущественно обучение идет на русском языке?
Вопросов много, дети отказываются идти в колледж. А смысл отказываться, если после 11-го будет то же самое. Или смириться и отправить, пусть учатся. Понимают, не понимают – неважно, там не тройки, а двойки будут – это точно... Еще собрались латиницу внедрять, представить страшно...»
Разве у нас казахский – не государственный язык? Разве у нас не гарантировано образование на государственном языке?! Разве у нас в Конституции не говорится о праве граждан на образование? Среднее специальное образование только на русском языке? Разве государство не устанавливает общеобязательные стандарты образования по республике?
Не нарушается ли в данном случае 14 статья Конституции РК? В ней 2 пункт звучит: «Никто не может подвергаться какой-либо дискриминации по мотивам происхождения, социального, должностного и имущественного положения, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, убеждений, места жительства или по любым иным обстоятельствам».
А в данном случае – дискриминация казахоязычных учащихся, которые не могут получить среднее специальное образование на государственном языке.
Зачет в вузе – за перевод лекций преподавателя
Ситуация мало изменилась с советских времен, когда выпускники казахских школ в техникумах и вузах учились на русском языке. Но даже в то время были отделения на казахском языке. Например, в КазГУ на физическом факультете на потоке было 5 групп: 2 – на казахском языке, 2 – на русском и 1 – спецотделение, это физика с английским. Так, на казахском отделении все разделы физики, математический анализ, дифференциальные уравнения, аналитическую геометрию, математическую физику – все вели на казахском языке. Книг и пособий было достаточно.
В то же время в Казахском политехническом институте, Алма-Атинском энергетическом институте и других технических вузах специализированной литературы на казахском языке в 80-е годы было очень мало. К тому же отсутствовала национальная терминология, которая была ключевым вопросом в радиотехнике и связи. Уже в середине 2000-х были попытки как-то адаптировать современную техническую литературу к казахскому языку.
К примеру, как читаются лекции в Академии гражданской авиации в казахских отделениях? Термины, основные определения в авиационной сфере на русском языке, поэтому лекции читаются на русском, чтобы будущие пилоты правильно ориентировались при взлете, в воздухе и при посадке, а механики разбирались в запчастях самолетов.
Оказалось, до сих пор нет авиационной терминологии на казахском языке. И такая ситуация во многих технических вузах, где лекции читают на казахском и русском языках, но термины, сложные профессиональные определения – на русском.
С этой проблемой связана другая проблема образования – дефицит или даже отсутствие научной, технической и различной специализированной литературы. Казалось бы, в такой ситуации необходимо финансировать написание и выпуск такой литературы, но у нас эта проблема даже не поднимается. Ведь выпуск научной литературы на казахском языке заодно постепенно решал бы и проблему национальной терминологии, образования и специализации на казахском языке.
Чтобы выйти из такой ситуации, преподаватели нередко сами переводят свои лекционные записи с русского языка на казахский или с помощью переводчиков и даже студентов. Например, моя племянница получила зачет в вузе по одному предмету, сделав перевод лекций преподавателя с русского языка на казахский.
Конечно, есть дефицит или отсутствие профессиональных переводчиков литературы узкой специализации и авторов, способных написать хорошие учебники на казахском языке. По какой причине государство не готовит на системном уровне соответствующих переводчиков и авторов? Преподаватели могут отлично знать свой предмет, но не всегда настолько хорошо владеют языком, чтобы написать учебник. А переводчик недостаточно владеет специализированным переводом, чтобы сделать грамотный текст.
Более-менее нормальными оказываются те учебники для колледжей, которые «списывают» с российских. Такая же плачевная ситуация с вузовскими учебниками – их не только мало, но зачастую там старая информация.
Например, в медицинских вузах – не обновленные, старые учебники, нехватка дополнительной литературы, и преподаватели, студенты вынуждены читать специализированную литературу на русском и английском языках. Особенно сложно с биологией на казахском языке – мало учебников и дополнительной литературы, проблема с терминологией, преподавателями и др.
Большинство старых советских учебников было ликвидировано в первые годы независимости. В настоящее время для студентов вузов издаются не полноценные учебники, а десятки тонких брошюр. Научной литературы, без которой обучение в вузах становится профанацией, на казахском языке очень мало. Когда в технических институтах возникает потребность в учебниках, их «списывают» с российских и сохранившихся советских изданий, а потом переводят эти «новые» учебники на казахский язык.
И в самом деле, трудно представить в такой ситуации переход на латиницу, когда даже на нынешней графике – дефицит или отсутствие научной литературы…
Пересмотреть финансирование в языковой сфере
Надо признать, что проблема терминов и учебников идет с советских времен и до сих пор не решена. Достаточно сказать, что за годы независимости не разработана даже научная концепция языковой реформы, не выделяется финансирование на основную проблему казахского языка: создание национальной терминологии, пересмотр советских принципов заимствования в казахском языке и создание казахских вариантов вместо заимствований из русского языка (русских слов) и т.д.
В каждой отрасли должны быть компетентные казахскоязычные специалисты, которые должны разработать отраслевые термины не на общественных началах, а с оплатой труда. Лишь после этого термины изучаются лингвистами и выпускаются словари. Нужны специалисты, не только филологи, но и историки, востоковеды, юристы, математики, химики и т.д. для совместной разработки современного научного казахского языка – их нужно подготовить и достойно оплатить их труд.
Раньше Терминологическая комиссия работала на общественных началах и собиралась раз в 2-3 месяца. А сейчас, оказывается, у нас не работают группы специалистов по отраслевым терминам – нет организации их работы и финансирования. То есть нет работы по терминологии.
В ХХI веке без терминологии язык не развивается, не говоря об образовании, – это аксиома, которая действует во всех языках. У нас же без ее решения хотят менять графику.
Пришло время пересмотреть механизм финансирования в языковой сфере и ее структуру – надо выделять деньги для работы Терминологической комиссии, перевода научной литературы, написания и выпуска учебников, специализированной литературы.
И для решения основной проблемы казахского языка необходимо открытие Института терминов или Института социальной лингвистики, Института перевода, чтобы создать национальную терминологию, выпускать научную литературу, пересмотреть советские принципы заимствования в казахском языке и создать казахские варианты вместо заимствований из русского языка (русских слов) и т.д.
P.S. Проблема сыновей Мурата Кабылбаева благополучно разрешилась – его пост в facebook, опубликованный 30 августа, вызвал положительную реакцию со стороны руководства Управления образования области и колледжа. Об этом Кабылбаев сообщил в facebook 31 августа: «Дети будут учиться на том языке, на котором учились в школе, то есть группы разделят, в колледже есть для этого все условия и преподавательский состав, учебные пособия, оборудование».
Дастан ЕЛЬДЕСОВ,
Национальный портал "Адырна"
