Со вчерашнего дня я нахожусь в смятении и ощущении какой-то несвободы, словно всё вокруг нашей семьи происходит по чьему-то повелению. Неожиданно мне позволили на несколько минут увидеть отца прямо в его палате в той самой частной клинике в городе Алматы, причем на этот раз никто не требовал документов, дочь я или нет Арона Атабека.
Всё как в древнегреческих пьесах, когда основные действия происходят за кулисами, а на сцене о них сообщает запыхавшийся гонец. Вчера к полудню нам позвонил журналист Канат Тлеухан: «Арон Атабек нашелся! Он лежит в клинике такой-то, ковид его вылечен, вам можно пойти и забрать его». Местонахождение Батыра не было для нас новостью; удивило, что нам так запросто могут, теоретически, отдать его. Ведь со дня освобождения из тюрьмы 1 октября, Разия Нутушева, наша тетушка, выступала в роли неприступного вахтера в своем доме, и ее руками был ограничен доступ к моему отцу. Потом Арон оказался в частной клинике, но и туда нас, жену и детей Арона, не пустили. На наши детальные вопросы Канат Тлеухан ответил, что новость о «выздоровлении и возможности забрать к нам домой» ему сообщил по телефону общественный деятель Мухтар Тайжан, а тому сообщила депутат парламента Ирина Смирнова. Нам было сказано, что Смирнова, вообще-то, «с самого начала и хлопочет об Ароне, она и устроила его в ту частную клинику». Мухтар Тайжан и поручил Канату Тлеухану сообщить нам, что «Арона можем забрать домой». Нам дали и номер сотового телефона главного руководителя клиники.
Что ж, полку «благодетелей» прибыло, подумали мы, и быстро примчались в эту клинику. Победа над ковидом хорошо, но ведь у Арона есть еще два-три тяжелейших диагноза, неужели от всего уже вылечили? Неужели Арон будет свободен теперь от режима домашнего ареста в доме своей сестры, куда его привезла полиция из тюрьмы? Ведь там, в доме тетушки Разии, Арона окружили какие-то непонятные чужие люди, делали от его имени странные политические заявления, выдавали какую-то дозированную и лживую информацию о состоянии здоровья Арона. Мне, родной дочери Арона, было позволено увидеть его только два раза в том доме. По просьбе отца я разместила в Фейсбуке его ставшее теперь знаменитым «Бухенвальдское фото». Режим был вынужден засветить своих лучших сексотов, которые завопили о «неэстетичности фото мужчины в белых трусах». Некоторые двуличные деятели пытались создать впечатление, что «Арона терзают склоки внутри семьи, что идет какая-то свара между родственниками». Всё это было в Советском Союзе, читала я про такие технологии травли. Придет время, и мы расскажем, какой публичный деятель как предательски ведет себя в эти осенние дни.
Неужели теперь мы, наконец, заберем Арона к себе домой, в его семью? Так думала я, мчась на такси в сопровождении близких к Арону людей. На входе в клинику мы представились, и к нам тут же вышел руководитель клиники. Забегая вперед скажу, что я по-прежнему не могу упоминать название этой клиники. В этот раз по просьбе самих врачей. Жизнь моего отца в их руках, и я всецело полагаюсь на их верность клятве Гиппократа. Как я рассказывала в предыдущем посте, руководитель клиники ранее, 22 октября, наотрез отказывался давать мне любую информацию о состоянии Арона Атабека, сославшись на его «личную просьбу». Также в тот раз мне было указано, что в моем свидетельстве о рождении отцом значится «Арон Айдархан», а у них на руках находится «Арон Едигеев». Жизнь диссидента полна приключений и злоключений, когда не только меняются имена и фамилии, но даже друзья и родственники некоторые предают, лишь убеждение либеральное остается неизменным. Кстати говоря, я обратилась в суд для подтверждения отцовства, ведь в прошлый раз в клинике требовали документ о смене фамилии, а такой документ выдается только на основании решения суда. Формальная процедура, но через неё пройти надо.
Вчерашний день прошел для меня, как во сне. Неожиданно для меня в этот раз в этой частной клинике никаких документов не спрашивали.
Айдана АЙДАРХАН,
Национальный портал" Адырна"
