Миллионы судеб, несправедливых и невинно пострадавших от репрессивной политики, тысячи душ... Один из самых трагических, священных периодов в казахской истории. По последним данным, опубликованным на страницах периодической печати, число жертв сталинских репрессий достигло 40 миллионов. В 2020 году по поручению Президента Касым-Жомарта Токаева правительством принято специальное постановление, создана Гоосударственная комиссия. Цель - полная реабилитация жертв политических репрессий. Предлагаем интервью с Шаповал Юлией Васильевной, член рабочей группы по реабилитации духовенства Государственной комиссии по полной политической реабилитации жертв политических репрессий, профессор Евразийского национального университета имени Л.Н. Гумилева.
- Каковы сегодняшние результаты комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий, довольны ли Вы ими?
- На сегодняшний день, Государственная комиссия по полной политической реабилитации жертв политических репрессий активно продолжает работать.
Благодаря работе Государственной комиссии, ученые, задействованные в республиканской комиссии и региональных комиссиях, получили доступ к большому пласту архивных материалов (циркуляры, записки, постановления справки органов безопасности, партийных органов, прокуратуры следственные дела) которые имеют гриф секретно и были недоступны для исследователей. Это позволило более целостно и комплексно реконструировать репрессивную систему большевистско-сталинской власти на разных уровнях. Первый уровень - идеологический уровень обоснования репрессий. Второй- правовой уровень, включающий законодательно-правовые акты, установки, послужившие основой для репрессий. Третий уровень - это уровень институциональный, то есть государственных институтов, судебных и внесудебных органов. Четвертый – уровень методологический и методический, то есть подходы, формы, виды, механизмы проведения политических репрессий вплоть до методов воздействия, которые применялись к обвиняемым для получения признания своей виновности. Пятый уровень - уровень индивидуальный, включающий восстановление трагических судеб самих репрессированных и последствия для членов их семей.
Рабочие группы вели работу по изучению разных категорий жертв политических репрессий. В частности, категория жертв- кулаки, баи, полуфеодалы; категория жертв, расстрелянных в ходе подавления восстаний; категория – беженцы, вынужденно покинувших Казахстан в ходе проведения насильственных политических кампаний; категория - депортированные народы; категория жертв насильственной коллективизации; категория военнопленных; категория участников политических выступлений народа, общественных и политических организаций, а также подвергшихся репрессиях за идеи в служебной, научной, культурной и других сферах; категория репрессированного духовенства и другие.
Я вхожу в группу по реабилитации жертв политических репрессий – представителей духовенства. Изучение архивных материалов позволяет выделить внутри каждой категории подкатегории. Например, среди мусульманских служителей выделяются подкатегории мулла, мулла-бай, бывший мулла, религиозный фанатик (так в следственных делах обозначали религиозных активистов, помогающих мусульманским служителям), ишаны, ахуны, «бродячие муллы», также выделяются муллы, участвовавшие в восстаниях против советской власти и другие подкатегории. В 1936-1938 годах прокатилась волна групповых дел против духовенства разных конфессий. В отношении мусульманских служителей часто встречаются формулировки байско-мульская контрреволюционная группа/организация. Например, в Северо-Казахстанской области можно назвать одно из групповых дел против мусульманского духовенства под названием «Духовники». По данному делу в 1937 году Постановлением Тройки УНКВД по Северо-Казахстанской области пять мулл было приговорено к расстрелу. Было еще несколько групповых дел против мусульманских служителей СКО. В Обвинительном заключении этих групповых дел говорилось о якобы существовании на территории СКО широко-разветвленной мусульманско-байской контрреволюционной организации, которую обвиняли в пантюркизме, призывах к свержению советской власти и созданию самостоятельного государства, пропаганде идей религии, вербовки новых членов. Дело было сфабриковано и репрессивная машина запущена. Активная религиозная деятельность Акмолинских и Карагандинских мулл, которые ездили по аулам, проводили религиозные моления (практика «нелегальных мечетей») вскоре привела к их аресту в 1936 г., возбуждению большого уголовного дела (включает 9 томов). По этому делу было осуждено 16 авторитетных мулл, в числе которых главный имам Зеленой мечети, от которой на сегодняшний день осталось ограждение в нашей столице. Из них 6 мулл были приговорены к расстрелу, остальные получили разные сроки ИТЛ (исправительно-трудовые лагеря).
Такие же дела мы находим в отношении представителей других конфессий. Например, в Кокшетау в 1937 году в отношении православного духовенства и поддерживающих его верующих было сфабриковано дело о якобы существовавшей на территории Кокшетауского и Зерендинского районов контрреволюционной организации из числа бывших кулаков и духовенства. Решением Тройки было расстреляно 15 человек по этому сфабрикованному делу. Недавно обнаружила дело под названием «Богомольцы», которое было возбуждено в 1937 году против верующих переселенцев-поляков Северо-Казахстанской области, которые обвинялись в создании контрреволюционной группы, контрреволюционных сборищах, подрывах мероприятий советской власти. Расстреляно было 15 человек.
Необходимо отметить, что для православных и католиков восстановление имен репрессированных священнослужителей, их судеб помимо исторической задачи, имеет сакральный смысл. Это связано с тем, что в данных христианских конфессиях существует процедура канонизации - причисления к лику святых верующих людей, пострадавших за веру. Это древняя традиция почитания святых людей, которые в условиях гонений христианской религии, продолжали следовать ей, распространять ее, за что были жестоко репрессированы и принимали мучения, мученическую смерть. В Митрополичьем округе Русской православной церкви создана и активно работает Комиссия по канонизации святых, которая на основе глубокого изучения жизни и смерти репрессированных священников определяет представителей духовенства и простых верующих, которые за свой подвиг веры канонизируются, причисляются к лику святых. Например, одним из почитаемых святых, чья жизнь оказалась в результате репрессий связана с Казахстаном, является старец Севастиан Карагандинский. Издана книга-альбом «Святые Новомученики и Исповедники, в земле Казахстанской просиявшие». В Римско-Католической церкви есть процедура беатификации и канонизации. В Казахстане, в Караганде в 2016 году был беатифицирован, то есть причислен к лику блаженных католический священник (ксендз) Владислав Буковинский, чья жизнь в результате репрессий была связана с Казахстаном. В настоящий момент собирается материал для беатификации Детцель Гертруды Вильгельмовны – женщины-католички, которая была депортирована вместе с другими немцами в Казахстан, продолжала свое религиозное служение и приобщала к нему окружающих людей, за что была приговорена к 10 годам ИТЛ по ст. 58-10. Уже рассекречены часть материалов, касающихся ее жизни в Казахстане благодаря работе Госкомиссии.
В результате репрессий пострадали верующие всех религий, конфессий, деноминаций. Помимо мусульман, православных, католиков, были репрессированы представители иудаизма, лютеране, а также евангелические христиане-баптисты, адвентисты, последователи Свидетелей Иеговы и многие другие.
Комиссия изучает категорию репрессированного духовенства, определяет какие подкатегории можно выделить, кто уже реабилитирован, а кто не был реабилитирован. Среди категории репрессированного духовенства большинство представителей духовенства и активных верующих были реабилитированы, но остаются не реабилитированные. Например, не реабилитированные есть среди мулл, участвовавших в восстаниях, мулл в среде военнопленных. Также, встречаются не реабилитированные среди представителей «истинно-православной церкви», евангелических христиан-баптистов и других.
Следует отметить большую востребованность в рассекречивании со стороны практически всех религиозных организаций с тем, чтобы целостно представить советский период в истории данных объединений. Поэтому одним из важных результатов деятельности Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий является начало процесса рассекречивания архивных материалов, которое сейчас ведется.
Кроме того, важнейшим результатом является восстановление биографий духовенства, простых верующих, пострадавших за религиозные убеждения, поскольку важны не только количественные показатели, но, прежде всего, судьба каждого человека. В этом отношении, также ведется большая работа.
В простом человеческом отношении, у меня, например, были случаи, когда помогаешь родственникам репрессированных, ищущих хоть какую-нибудь информацию о них. Так, весной этого года в Акмолинском областном архиве познакомилась с мужчиной-пенсионером, который искал сведения о своих репрессированных в 1937 году родственниках. И недавно, работая в архивах Петропавловска нашла информацию о его родственниках и передала ему. Таких случаев немало в ходе работы в Госкомиссии.
Масштабы репрессий и, соответственно, огромный пласт материалов, делает невозможным за короткий отрезок времени изучить все аспекты репрессий, восстановить все имена. Поэтому, работа Госкомиссии открывает большое поле для дальнейших исследований, которые нужно продолжать.
Значение начатого Государственной комиссией дела трудно переоценить. Скоро в Нур-Султане пройдет Съезд лидеров мировых и традиционных религий, на котором соберутся лидеры, представляющие разные религии и конфессии. Многие данные организации объединяет трагическая судьба их последователей, совершенный ими подвиг веры в годы массовых политических репрессий, который связывает их с казахскими степями. Для многих религиозных объединений Казахстан является особым местом.
- Какими темпами, на ваш взгляд, государство осуществляет развитие музеев, посвященных жертвам политических репрессий?
- На мой взгляд, нужно значительно больше внимания уделять развитию мест памяти, посвященных жертвах политических репрессий, реконструирующих те события, с тем, чтобы не повторялось подобное в будущем. В качестве основных стратегий сохранения памяти следует указать:
- музеи,
- аллеи памяти,
- документальные и художественные фильмы,
-книги разных форматов.
В государственных музеях нужно открывать специальные постоянные экспозиции, посвященные репрессиям против духовенства и разных групп верующих, чья судьба связана с Казахстаном. Также рассмотреть вопрос о создании региональных музеев памяти, куда включить залы с экспозициями, отражающие антирелигиозную политику советской власти и репрессии против духовенства и различных групп верующих. В ходе посещения имеющихся региональных музеев, я, к сожалению, встретила в них недостаточно информации, экспозиций, посвященных репрессиям.
На государственном уровне необходимо расширять сакральную географию Казахстана, включая места памяти, связанные с репрессированными религиозными деятелями разных конфессий, так как Казахстан является поликонфессиональной страной и проводит политику межрелигиозного и межконфессионального согласия.
В настоящий момент религиозные организации также открывают музеи, где отражены гонения на религию в годы советской власти. Это позитивная тенденция. Митрополичьим округом Православной церкви в Казахстане создан Церковно-исторический музей в Духовно-культурном центре имени равноапостольных Кирилла и Мефодия в г. Нур-Султан, установлены памятные знаки - Кресты новомученикам в Аксайском ущелье на месте убийства двух монахов- преподобномучеников Серафима и Феогноста, а также в ауле Акмол Целиноградского района Акмолинской области в честь 12 верующих женщин, святых Акмолинских новомучениц, которые были повторно осуждены, отбывая наказание в Алжире, и 11 из них были приговорены к расстрелу. В Лисьей балке в Шымкенте поставлен Крест-памятник, посвященный тысячам православных священников, монахов, монахинь, простых верующих, расстрелянных и захороненных здесь. Причем, Лисья балка стала местом расстрела для представителей не только православия, но и других религий. Ежегодно совершается паломничество в Аксайское ущелье, к месту убийства красноармейцами монахов, преподобномучеников Серафима и Феогноста.
При мечети Садвакаса Гылмани (г. Нур-Султан) есть музей, посвященный его жизни. Он составил биографии мусульманских авторитетных мулл, ученых, живших в Казахстане в советский период. Многие из них были репрессированы.
У католиков в Казахстане есть сакральное место – поселок Озерное в Северо-Казахстанской области, чья история связана с депортацией поляков из Западной Украины в 1936 году и выживанием поляков благодаря их вере в Бога и постоянной молитве. Ежегодно в поселок Озерное совершают паломничество католики с разных стран мира.
В отношении мест памяти можно обратиться к опыту филолога и краеведа Абдуллиной Жібек Османғалиқызы. При ее активном участии созданы Музей религиозных деятелей при мечети в г. Актобе, снят фильм «Рухани сапар», где отражены судьбы репрессированных хазретов, ахунов, ишанов Актюбинской области, записаны рассказы их потомков. В Кобдинском районе Актюбинской области впервые в Казахстане открыта Аллея памяти «Руханият әлемі» с памятными досками, на которой запечатлены имена 23 мулл, хазретов, ахунов, ишанов, которые за свою религиозную деятельность были репрессированы, отбывали наказание в лагерях (ИТЛ) или были расстреляны.
Образование также является важным инструментом памяти. Поэтому, необходимо рассмотреть вопрос о введение соответствующих спецкурсов для студентов ВУЗов. Это стало бы эффективной прививкой для молодого поколения для недопущения подобной трагедии в будущем. По своей тематике, я бы предложила спецкурс «Духовенство, религии, религиозные практики в условиях антирелигиозной политики советского государства».
- Известны ли среди молодежи жертвы политических репрессий? В Какой степени Вы говорите об этом?
– По вопросу о молодежи в связи с категорией репрессированного духовенства, которую я исследую, следует отметить следующее. С приходом к власти большевики начали борьбу за молодежь, поскольку молодежь – будущее страны. Цель советской власти была формирование нового человека, который бы руководствовался коммунистической идеологией. Взрослых людей трудно перевоспитать, а детей и молодежь можно воспитать через систему и институты социализации. В Российской империи воспитание и образование детей в значительной мере входило в функции духовенства разных вероисповеданий. Поэтому, большевики с самого начала вывели образование и воспитание из сферы духовного ведомства и запретили преподавание вероучений в государственных и частных учебных заведениях, а в 1929 году был окончательно закреплен запрет занятий с детьми для религиозных общин. Следующая эффективная мера по воздействию на молодежь – это выстроенная система антирелигиозной пропаганды (антирелигиозные кружки, система мероприятий (Комсомольская пасха и др.), антирелигиозная литература, сеть лекторов, антирелигиозная работа в школах). Как свидетельствуют архивные материалы, репрессированные религиозные деятели отмечали, что наиболее чувствительный удар по духовенству, было не только закрытие мечетей, церквей, обложение духовенства высокими налогами, высылки, но, прежде всего, отсутствие возможностей работы с детьми и молодежью.
Однако духовенство находило возможности работы с детьми, молодежью, что вызывало негативную реакцию советских властей, привлекало внимание к этому представителю духовенства, и, становилось одним из оснований для ареста, фигурировало в качестве пункта обвинения. Представитель духовенства, активно работающий с детьми и молодежью, как правило, подвергался репрессиям.
В годы массовых политических репрессий, например в Актюбинской области, сыновья ряда репрессированных мулл также подверглись репрессиям. В те годы социальное происхождение играло большое значение, и, если в графе стояло «сын муллы», или «сын попа», из «духовной среды», это, изначально вызывало подозрение и создавало трудности для жизни молодого человека. В следственных делах часто встречаются обращения потомков в прокуратуру в конце 1950-х -нач. 1960-х годах, когда шел пересмотр дел и был запущен Н.С. Хрущевым процесс реабилитации, с просьбой прояснить судьбу репрессированных родственников, так как их не информировали об их смерти, не было свидетельств о смерти. Правда, в свидетельствах о смерти часто писали неверную информацию, вместо расстрела, указывался срок заключения и умер в заключении от какой-либо болезни. В обращениях жен и детей, описывались трудности, с которыми сталкивались дети религиозных служителей, в частности, материальные трудности в семьях, оставшихся без попечения отца, трудности в построении карьеры, а, главное, тяжелое морально-психологическое состояние из-за ярлыка «враг народа» для родного человека. Судьбы потомков духовенства были разные, кто-то был репрессирован, а кто-то со временем даже стал коммунистом и занимал должности в советских предприятиях.
- Есть ли помощь государства для изучения и решения вопроса реабилитации жертв политических репрессий?
– Роль государства здесь решающая. Президент нашей страны К.-Ж. К. Токаев инициировал работу Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий и ее работа полностью проводится при всесторонней поддержке государства. Без государства невозможен доступ в архивы, процесс рассекречивания, сам процесс реабилитации. Все эти аспекты регулируются соответствующими законами и государственными институтами. Процесс реабилитации регулируется правовыми нормами, в частности Законом РК от 14 апреля 1993 года №2143-XII «О реабилитации жертв массовых политических репрессий». Юристами Государственной комиссии ведется работа в сфере совершенствования правовых норм по вопросу реабилитации жертв политических репрессий. Необходимо отметить продуктивную работу команды Проектного офиса Государственной комиссии во главе с Касымовым Сабыр Ахметжанулы, которая ответственно подходит к каждому аспекту этого важного государственного дела.
На сегодняшний день проделана огромная работа в рамках Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий, сделан хороший задел для дальнейшего изучения.
